Женщины-детективы из сериалов, что я смотрела в детстве, придумали бы более оригинальную легенду: что-нибудь о дератизации или социальном опросе населения… Но ведь мы не в кино и я не вовсе детектив. Почти жду, что меня пошлют или снова пригрозят расправой полиции, однако, вместо этого входная дверь отщелкивается. Не веря в удачу, возвращаю взгляд к звонку, чтобы запомнить номер нужной квартиры, и, гулко стуча по ступенькам подошвами кожаных лоферов, взмываю на второй этаж.

Затертая ручка и местами облупившаяся краска — то, что я успеваю заметить перед тем, как дверь под номером «Двенадцать» распахивается. На пороге, кутаясь в безвкусный цветастый халат, стоит девушка, на вид моя ровесница, или чуть старше. Светлокожая брюнетка, но, судя по прилично отросшим корням, ее волосы от природы явно светлее; густо накрашенные глаза со следами размазанной туши, впалые щеки и пухлый рот, который можно было бы назвать красивым, если бы не свежая ссадина, пересекающая верхнюю губу.

— Я знакомая Итана, — повторяю, стараюсь звучать как можно доброжелательнее, чтобы девушка не захлопнула дверь перед моим носом. — Вы меня не знаете, но…

— Ты знаю, кто ты. — перебивает девушка, делая шаг в сторону, — Можешь проходить.

32

— Пройдем на кухню, — кивает девушка и, плотнее кутаясь в халат, ведет меня вглубь квартиры. Взгляд цепляется за дешевую мебель, потертый ковер и простенькие занавески на окнах, однако, несмотря на скромное внутреннее убранство жилья, повсюду царит идеальная чистота.  — Кофе?

В нерешительности застываю посреди крохотной кухни и, обхватив себя руками, вымучиваю улыбку:

— Да, если можно.

От осознания того, что я нахожусь в чужой квартире с незнакомым мне человеком решимость, навеянная адреналином преследования, постепенно угасает, оставляя после себя чувство растерянности и недоумения. Откуда эта девушка знает меня? И чем мне объяснить свое вторжение? Вряд ли то, что я решила проследить за бывшим парнем и узнать, чем он занимается в свой обеденный перерыв, является достойным объяснением.

Девушка ставит на стол кружку с растворимым кофе и безлико предлагает:

— Присаживайся. Ты же, наверное, поговорить сюда пришла.

Машинально кивнув, выдвигаю табурет и опускаюсь на край. Меня вдруг осеняет мысль, что до этого дня за исключением Глории я не встречала ни одного человека, с которым Итан бы был близок. В Нью-Йорке большую часть времени мы проводили вдвоем, изредка выбираясь на ужины в ресторан в его коллегами-юристами и их женами; а по воскресеньям собирались у моих родителей, но общих друзей у нас никогда не было.

— Прости, я не знаю, как тебя зовут. — вопросительно смотрю на девушку, которая, усевшись напротив, нервно потирает фаланги тонких пальцев без следов маникюра.

— Сэйди. У меня мало времени, так что…

— Откуда ты знаешь Итана? — выпаливаю первый пришедший в голову вопрос.

Не отрывая глаз от клеенчатой скатерти, она тихо отвечает.

— Мы познакомились в кофейне. Я работала баристой, а ему нужен был кофе.

— Вы…какие у вас с ним отношения?

Девушка едва заметно покачивается и закусывает губу, от чего из запекшей раны немедленно начинает сочиться кровь.

— Обычно он приезжал ко мне пару раз в неделю, но в последнее время делает это значительно чаще.

Жду, что она скажет что-то еще, но Сэйди молчит и, опустив слипшиеся от туши ресницы, разглядывает зажатые в кулак пальцы.

— Он твой любовник? — выдыхаю бестактный вопрос, ответ на который маячит восклицательным знаком с той секунды, как я переступила порог этой квартиры.

— Он занимается со мной сексом и сразу уходит. — тихо говорит Сэйди и на короткую секунду поднимает глаза на меня. — Но мы ни разу никуда не выходили вместе… я имею в виду, ужины или то, что он привык делать с тобой.

Безуспешно пытаясь побороть ядовитое жжение в груди от подтверждения своей догадки, еле слышно сиплю:

— Откуда ты знаешь обо мне?

— Видела твою фотографию, и Итан…он иногда упоминает о тебе.

— Как давно вы встречаетесь?

— Около двух лет.

В меня словно выпустили колчан стрел: они мучительно больно вонзаются в глаза, в виски, в грудь, на долгие секунды мешая видеть, дышать и соображать. Два года. Два года Итан встречался с другой женщиной. Занимался с ней сексом, а потом возвращался ко мне. Улыбался и целовал, притворяясь любящим человеком; заставлял верить, что у нас с ним все по настоящему. Долгое время бессовестно лгал мне и мне моей семье, которая принимала его как своего.

— Вижу ты не знала. — бесцветно роняет Сэйди. — Мне, правда, жаль.

Болезненная агония моментально сменяется вспышкой злости. Ей жаль меня? Два года она спала с моим мужчиной, зная, что у него есть я, и все это время меня жалела?

— Мне не нужно твое сочувствие. — не удосужившись прятать лед в голосе, впечатываю пальцы в керамические стенки кружки. — С твоей стороны оно неуместно.

— Ты меня осуждаешь. Но такой, как ты никогда не понять людей вроде меня.

— Такой как я? — впиваюсь в нее глазами, и помимо воли замечаю в распахнутом вороте халата несколько пожелтевших отметин синяков и затертый тональным кремом кровоподтек на скуле.

Господи... Неужели все это сделал с ней он?

— Из обеспеченной семьи, выросшей в красивом доме в окружении любящих людей. — поясняет Сэйди. В ее голосе нет ни тени злости или зависти, лишь безэмоциональная констатация фактов. — Поспорю у тебя было все: новая машина на семнадцатилетие, престижный университет, богатые ухажеры. Ты и понятия не имеешь, что такое работать с пятнадцати лет, выживая от зарплаты к зарплате. Наскребать на аренду жилья без шанса на то, что когда нибудь твоя жизнь станет лучше.

Я не считаю нужным доказывать ей, что она не права и моя жизнь была тяжелее, чем та радужная картина, которую она нарисовала. Мне и, правда, повезло больше, чем многим, но я не вижу смысла за это оправдываться.

— Итан содержит тебя?

— Он арендует для меня эту квартиру и оставляет кое-какую наличность.

Итан арендует это жилье? Дешевую квартиру со старой мебелью в недорогом районе? При всех его деньгах, педантизме и тяги к роскоши?

— Ты работаешь, Сэйди?

— Уволилась давно. Итан против, чтобы я работала, потому что хочет, чтобы я была дома, на случай если он решит заехать.

— И ты просто его ждешь?

У меня в голове не укладывается, что кто-то способен жить так, как живет она. Отказаться от всех возможностей, которая дает тебе жизнь, во благо желаний одного человека, который, как я теперь уверена, это совсем не стоит.

— Вижу, что ты меня осуждаешь. — без доли сожаления произносит Сэйди. — Я говорила, тебе меня не понять.

Немного помолчав, она поднимает глаза и впервые по-настоящему смотрит на меня.

— Ты зря злишься на Итана. Я для него всего лишь зверушка для развлечений, которые он не мог позволить с тобой. То, что непозволительно делать с девушками твоего круга, легко можно делать с такими, как я. — очевидно заметив недоумение в моем лице, она поясняет. — Он показал мне твою фотографию и дал мне денег, чтобы я сделала прическу как у тебя. Я знаю твое имя, потому что так он зовет меня, когда занимается со мной сексом.

Я чувствую себя так словно проваливаюсь под лед. Конечности и спина холодеют, а горло сковывает удушающий спазм от невозможности вздохнуть. Это бред какой-то. Страшный сон.

— Ссадина на твоей губе… —это он сделал?

Сэйди вновь утыкается припухшими глазами в стол и молчит.

— Ты не обязана это терпеть и молчать. Эта дешевая квартира и деньги, которые он дает, не стоят того, чтобы сносить унижения и побои. Ты должна обратиться..

— Итан не плохой. — перебивает девушка, резко вскидывая голову и впервые в ее глазах появляется хоть какое-то подобие живых эмоций. Когда она бросается на защиту того, кто над ней издевается. — Просто у него есть свои потребности. И он добрее ко мне, чем многие. Мои родители редко вспоминают о моем дне рождении, а Итан дарил мне подарки.