Последняя информация о нем датирована маем 2008 года. «Известный банкир и щедрый меценат Грегг Эйдан Нортон скончался от сердечного приступа в возрасте сорока девяти лет у себя дома. Лечащий врач семьи Нортон подтвердил имеющиеся у него давние проблемы с сердцем. Приносим соболезнования близким и друзьям покойного», сообщается в статье. К ней также прикреплен снимок с изображением темноволосого мужчины в строгом пиджаке, явно позаимствованный из официального источника. Затаив дыхание, вглядываюсь в его лицо, чувствуя как пульс разгоняется до ста ударов в минуту. Сворачиваю статью и дрожащей от волнения рукой тычу во вкладку «Изображения».

Опасения, что мои детективные поиски ограничатся лишь парой снимков оказываются напрасными: Грегг Нортон не страдал от невнимания журналистов. Вот он позирует на благотворительном вечере в компании седых представительных мужчин в смокингах; на следующем снимке пожимает руку действующему мэру Нью-Йорка… В сети очень много фотографий, где он стоит под руку со своей женой Глорией. Мегера с тех пор нисколько не изменилась, разве что цвет волос немного поменял оттенок. Но поражает меня вовсе не обилие снимков и не то, как близко Грегг Нортон знаком с правящей элитой Нью-Йорка. Я шокирована его невероятной схожестью со своим сыном: темный брови, и немного удлиненная челюсть, густые черные волосы и упрямый подбородок… Помню, когда я впервые увидела Тайлера, то решила, что отголоски латиноамериканских черт в его внешности — заслуга его матери. Я глубоко ошибалась. Матерью Тайлера с успехом могла быть светлокожей датчанкой, потому что наличие латиноамериканской крови в родословной его отца заметно невооруженным глазом.

Я жму зум до максимума, пытаясь уловить сходство Итана с отцом, но не нахожу ровным счетом ничего. Кажется невероятным, как много природа смогла передать от отца одному сыну и как скупо обделила другого. Была бы я циником, подумала даже… Нет, об этом лучше не думать. Глория Нортон та еще сука, но вряд ли стоит вешать на нее грехи прелюбодеяния.

Откладываю ноутбук в сторону и, откинувшись на спинку кровати, потираю виски. Не знаю, отчего я так поражена своей находкой. Наверное, от того, что картина появления Тайлера на свет, которую я рисовала себе до сегодняшнего дня, только что пошатнулась.

Не в силах терпеть до утра, беру с тумбочки телефон и набираю Тайлеру сообщение:

Спишь?

Вместо ответа секунд через десять раздается телефонный звонок.

— Привет, Рика. Нет, я не сплю.

При звуке низкого голоса с хрипотцой я начинаю улыбаться и беспокойно ерзать на простынях.

— Привет, Тай. Я уже говорила, что скучаю по тебе?

— Говорила. — по мягкости его тона я понимаю, что Тайлер тоже улыбается. — Около трех часов назад.

—Знаешь, я подумала, что лучше будет тебе отдохнуть после боя и как следует выспаться. Ночные дороги небезопасны, поэтому лучше выезжать с утра.

— Нет. — звучит мягко, но твердо. — Я хочу поскорее вернуться домой.

Переубеждать Тайлера бесполезно и эгоистично не хочется. Я мечтаю, чтобы он поскорее вернулся ко мне.

— Я недавно поняла, что ты никогда не говорил мне как звали твою маму.

— Ее имя Хелен.

— Она была американкой? — осторожно уточняю, в глубине душе надеясь, что Тайлер простит мне подобную бестактность.

— Да. Родилась в Вирджинии, переехала в Нью-Йорк по работе. — Секунду помолчав, он добавляет: — Больше я ничего не знаю.

Как и обычно, его абсолютная бесхитростность заставляет меня стыдиться себя. Кажется нечестным утаивать от него даже часть правды.

— Я нашла фотографии твоего отца в интернете, Тай. — говорю тихо. — Ты очень на него похож.

— Мне говорили.

Ободренная быстрым ответом, я даже подпрыгиваю на кровати.

— Твоя мама? .

— Нет. Домработница Глории.

— А какой была твоя мама? Ты помнишь?

— У нее был красивый голос и волосы пахли домом.

Ты мой дом.

Сердце сжимается, как шарик, из которого резко выпустили воздух. От боли за него, от того, что люблю так сильно, что тяжело дышать, от необъяснимой тоски по нему. Словно Тайлер потерянная часть меня, которую, наконец, удалось обрести, и сейчас до дрожи в пальцах страшно потерять  снова.

— Ты тоже мой дом, Тай.

Напряженная тишина в трубке прерывается лишь его неровным дыханием, заставляя меня превратиться в слух.

— Тай...

— Я люблю тебя.

И пусть я давно это знаю, но услышать эти слова от него, пусть даже по телефону, сравни удару молнии в сердце. Пальцы гладят гладкий корпус телефона, а слезы счастья серыми кружками оседают на одеяле.

— Спокойной ночи, Тай. — проглатываю тихий всхлип.

— Спокойной ночи.

**********

В очередной рабочий день в перерывах между опросом пациентов я думаю лишь о том, что приготовить на ужин и в каком белье встретить своего мужчину. По моим расчетам Тайлер должен приехать в полночь и ложиться до этого времени я не планирую.

До часу ночи я беспорядочно переключаю телевизионные каналы, после чего, не сдержавшись, набираю Тайлеру. Когда его мобильный разражается неживым голосом автоответчика, мне приходится собрать в кулак все свое здравомыслие и напоминать себе, что по дороге он мог попасть в зону ограниченного доступа связи и повода для волнения у меня нет.

Я пытаюсь сосредоточиться на чтении статьи о цифровых технологиях в хирургии, когда мой телефон начинает нервно крутится на одеяле. Не глядя на номер, выдыхаю в трубку:

— Тай?

— Это Кайл, Рика. — слышится грубый голос. — Тайлер в полицейском участке. Его обвиняют в избиении человека.

28

Мое тело походит на большую сердечную мышцу: сжимается, сплющивая внутренности, и разжимается, чтобы после секундного расслабления запустить болезненный процесс вновь. Во рту нервный привкус желчи, а ладони и спину сковал лед. Тайлер в тюрьме? Задержан за избиение человека? Это нелепый бред… мой Тайлер никогда бы такого не сделал — он умеет контролировать свои эмоции лучше всех, кого я знаю, и ни за что бы не стал праздно использовать физическое преимущество. Он ехал ко мне…любить меня, и ни за что не стал бы драться.

Сквозь дебри скомканного сознания ловлю ускользающую нить мысли: мне необходимо вызвать такси. Поехать к Тайлеру. Решить это недоразумение и вместе вернуться домой. Мечусь по квартире в поисках телефона, даже не замечая, что все это время он зажат у меня в руке. Вызываю такси и машинально натягиваю кардиган поверх пижамных штанов, после чего дрожащей рукой стягиваю с журнального стола ключи и выхожу во двор.

Называю водителю адрес полицейского участка, где держат Тайлера, и, уперевшись лбом в прохладное стекло, невидящим взглядом помечаю проносящиеся за окном улицы. Мне нужно привести себя в порядок. Сейчас Тайлеру нужна поддержка, а не перепуганная истеричка. И я вдыхаю, вдыхаю глубоко, и еще глубже, пока пласты кислорода не придавливают своей тяжестью мою неконтролируемую панику, возвращая способность соображать.

Расплатившись, покидаю такси и на нетвердых ногах вхожу в полицейский участок. Никогда не была в подобных местах и совершенно не представляю, что меня ждет. Дженни бы наверняка так не растерялась.

На входе, огороженный от посетителей толстым стеклом, сидит худощавый мужчина в очках и полицейской форме, сосредоточенно разглядывающий монитор.

— Мне сообщили, что мой парень задержан, сэр. — говорю чересчур громко, чтобы раздавить предательскую дрожь в голосе и в теле, и заодно подбодрить себя. — Его имя Тайлер Нортон.

Мужчина не спешит оторвать глаз от экрана, наглядно демонстрируя преимущество благородной буквы закона перед запачканным связью с потенциальным преступником. Не знаю, догадывается ли он, что в отражении его очков видна картинка бессмысленной компьютерной игрушки, которую он заинтересовано разглядывает, в то время как моя жизнь и моя душа расходятся скрипящими трещинами.

— Тайлер Нортон, сэр! — заношу кулак над стеклом, едва успевая остановить себя до того, как отчаяние возьмет верх над разумом.