Тайлер не шевелится, забивая частые вздохи мне под кожу, заставляя тело пылать от твердости, прижимающейся к моему бедру.

— Я не стану твоей добычей после боя. — выговариваю окаменевшими губами.

— Мне этого и не нужно.

Я знаю, что он говорит правду. Именно поэтому его ладони подрагивают на моей талии без движения. От того, что он сдерживает себя. И именно поэтому я игнорирую вопли совести и свои принципы, и сама тянусь к его губам. Закрываю глаза, ощущая как мятное дыхание на моем лице учащается, и касаюсь их кончиком языка. Теплые и солоноватые, как я себе и представляла.

Тайлер издает короткий звук, напоминающий рычащий стон, от которого кровь плотным напором устремляется вниз живота.

— Сделай так еще раз. — хрипит мне в губы.

Мои колени дрожат и сердце грохочет звуком катящегося по рельсам поезда, когда я встаю на цыпочки и мягко обвожу его рот языком, на короткую секунду позволяя проникнуть глубже. Мы оба дышим словно после многочасового марафона, и прежде чем я успеваю подумать о том, что нам нужно прекратить, Тайлер обхватывает ладонью мой затылок и жадно целует. Хотя «жадно» это не совсем подходящее слово. Он целует меня так, словно я последняя капля воды в засушливой пустыне, словно от каждого движения языка зависит его жизнь. Мне не чем дышать и голова идет кругом, но я лучше задохнусь или упаду в обморок, чем разорву этот поцелуй. Потому что меня еще никто не целовал так: словно отдавая часть души.

Я не помню, как мои пальцы оказываются под толстовкой Тайлера, жадно ощупывая каждую твердую мышцу под гладкой кожей, и почему мои бедра бесстыдно трутся о его выступающую эрекцию. Не имею на малейшего понятия, как могла допустить, что его руки мнут мою грудь под тонким шелком рубашки, а губы чертят огненные дорожки вдоль шеи, вырывая из легких порочные стоны.

Я никогда не испытывала ничего подобного: когда реальность улетучивается и все, что имеет значение — это прерывистое дыхание на коже, необузданная чувственность прикосновений и неутолимое желание раствориться в ком-то, таком не похожем на всех, кого я встречала. С Итаном все было не так: когда состоялась наша первая интимная близость, это был тщательно спланированный акт в красивом гостиничном номере.

Итан. Что я делаю? Целуюсь с его младшим братом. Готова отдаться ему возле стены в прихожей.

— Тайлер.. — мой голос звучит глухо и хрипло. — Нужно прекратить.

Обжигая ключицы рваными вздохами, Тайлер отстраняется и находит мои глаза.

— Он не подходит тебе. — говорит отрывисто. — Ты должна выбрать меня.

И я снова совершаю ошибку: позволяю себе утонуть в омуте расширенных зрачков и потеряться в густоте ресниц.

— Почему? — сиплю, прижимаясь к стене.

— Потому что я тоже выбрал тебя.

Это бред какой-то. Наваждение. Сколько я знаю этого парня? От силы неделю? У меня уже есть планы на жизнь. Через год мы с Итаном должны будем купить собственное жилье и пожениться. Свадьба в платье от Вивьен Вествуд, общие дети… Он идеально мне подходит. А в Тайлере меня привлекает эта дикость и непохожесть на остальных. И конечно доминирование на ринге не проходит впустую для женской впечатлительной натуры. Это химия гормонов, которая быстро пройдет.

— Мне нужно идти спать. — отшатываюсь в сторону по стене. — Я и ты…мы оба были на взводе после боя. И это больше не должно произойти. Итан…

— У меня достаточно денег. Ты никогда не будешь ни в чем нуждаться.

— Дело ведь совсем не в этом, — бормочу, отступая к лестнице.

Разорвав дурманящую близость, разворачиваюсь и бегу вверх по ступенькам. Тайлер не делает попытки за мной пойти — стоит на том же месте, где я его оставила, провожая меня глазами.

Скидываю с себя одежду и не приняв душ, забираюсь под одеяло. Его запах повсюду: в моих волосах и в голове. Прикосновения углями тлеют на коже, а его мятный вкус играет на языке.

Хватит, черт подери. Мне нужно взять себя в руки.

Этой ночью мне так и не удается уснуть. Каким-то седьмым чувством я знаю, что все это время Тайлер находится за моей дверью.

11

Моя утренний вид идеально транслирует душевное состояние: темные круги под глазами, искусанные губы и размазанная по щекам косметика.

Приняв душ и переодевшись в майку и джинсы, выглядываю в окно и вижу припаркованный автомобиль Тайлера. Значит, он все еще в доме. Осознание его присутствия вызывает во мне противоречивые чувства: трепетное покалывание в животе и страх встретиться лицом к лицу после произошедшего.

Решив, что умирать от голода в спальне недостойно взрослой женщины, спускаюсь на кухню и начинаю делать завтрак: подсушиваю тосты, обжариваю бекон и яйца. В очередной раз готовлю много, даже больше, чем могут съесть два человека. Делаю это для Тайлера. После таких физических нагрузок ему необходимо хорошо питаться, а вчера он остался голодным, частично по моей вине.

Сварив кофе, опускаюсь с кружкой за стол и начинаю ковырять хрустящую полоску бекона. Не представляю, как встречусь с Итаном. Мне необходимо эгоистично стереть из памяти события вчерашней ночи и позволить себе поверить, что ничего не произошло. Это единственная возможность для меня не сгореть в муках совести, когда я буду смотреть ему в глаза. И Тайлеру тоже.

С лестницы доносится звук спускающихся шагов, заставляя меня сильнее сжимать вилку. Спокойнее, Рика. Нужно уметь справляться с последствиями опрометчивых поступков.

Тайлер появляется на кухне, одетый в спортивные шорты и серую футболку. Вопреки собственной установке не смущаться в его присутствии, я все же опускаю взгляд вниз, утыкаясь в красиво выточенные икры. Ничуть не лучше.

— Доброе утро, Рика.

Это впервые, когда Тайлер назвал меня по имени, но даже этот факт не объясняет того, почему моя кожа густо покрывается мурашками.

Поднимаю глаза, встречаясь устремленным на меня темным свечением, и отвечаю как можно ровнее:

— Доброе утро, Тайлер.

Спохватившись, вскакиваю со стула и быстро иду к плите.

— Я приготовила завтрак. Яйца и бекон. Есть еще тосты…— начинаю тараторить, доставая тарелку. — Ты наверное очень голоден.

— Голоден. — звук отодвигаемого стула.

Стараясь не разглядывать обтянутые футболкой мускулы, ставлю перед Тайлером наполненную до отказа тарелку и, обойдя стол, присаживаюсь напротив. С секунду он изучает мое лицо, затем берет в руки вилку и начинает есть. Как и в прошлый раз, делает это, не отрывая взгляда от тарелки, быстро и жадно.

И снова это тянущее чувство в груди: надломленная нежность и желание о нем позаботится. Словно мы знакомы очень давно.

— Я могу приготовить еще, если ты захочешь. — говорю осторожно.

Тайлер на секунду замирает и, опустив вилку, поднимает глаза.

— Я быстро ем.

Из его уст это одновременно звучит как вопрос, констатация факта и извинение.

— Я сказала не для этого. Ты вправе есть так, как привык. — в попытке немного его расслабить, добавляю с улыбкой: — Я приму это как комплимент моим кулинарным навыкам.

Но, кажется, я не звучу слишком убедительно, потому что Тайлер отстраняется от стола и, взяв в руку лежащий без дела нож, начинает неловко резать кусок бекона.

— Ты голодал? — вырывается из меня.

 В очередной раз Тайлер сражает меня прямотой и спокойствием своего взгляда.

— От того, как быстро я ел, зависела моя жизнь.

Сочувствие и ноющая боль обжигают грудь, толкая к глазам непрошенную влажность. Я не ошиблась. У этого парня было ужасное детство. И скорее всего, голод — это лишь вершина его айсберга.

Чтобы не дать волю чувствам, взмываю со стула и едва не бегом несусь в плите под предлогом налить себе кофе. Тянусь за кружкой и вдруг ловлю движение за окном: разъезжающиеся ворота и переливающиеся изгибы въезжающего седана представительского класса.

— Кажется, у нас гости, Тай.

Автомобиль останавливается посреди двора, и из него выходит высокий мужчина в пиджаке. Обогнув  капот, подходит к пассажирской двери и выверенным движением открывает ее.